На Луну высаживаются так. Фото: предоставлено ИМБП
Три синих комбинезона. Три – красных.
Завидую ребятам белой завистью.
Двадцать лет назад я и сам вот так же стоят у люка НЭК – наземного экспериментального комплекса в Институте медико-биологических проблем (ИМБП). Мы отрабатывали «полет» международного экипажа на МКС. Времена были совсем другие. Помню, спортивный костюм и кроссовки для «погружения» в корабль поехал покупать на Тушинском рынке. Кроссовки потом жутко жали. Ходил по нашей «Международной станции» в тапочках.
Потом НЭК отремонтировали и модернизировали. В нем уже «летали» на Красную планету – был такой громкий проект «Марс-500». И вот теперь – Луна. Сильный экипаж, который и в реальный полет к спутнику хоть сейчас отправляй. И современное оборудование. И программа «полета» с использованием новейших технологий. И вот – модные комбинезоны с личными нашивками…
Шестеро смелых будут прокладывать дорогу к спутнику Земли. Фото: предоставлено ИМБП
Командир - Евгений Тарелкин. Герой России. Космонавт, отработал на МКС 143 дня. А еще летчик, офицер-водолаз, инструктор парашютно-десантной подготовки.
Дарья Жидова. Инженер в лётно-испытательном отделе РКК «Энергия». Третьи разряды по альпинизму и по скалолазанию. В ракетной корпорации участвует в проектировании и испытании корабля «Федерация», научно-энергетического модуля МКС, лунного взлетно-посадочного комплекса.
Стефания Федяй. Врач-психиатр и врач-исследователь, младший научный сотрудник лаборатории разработки средств и методов оказания медицинской помощи в экстремальных условиях и телемедицины ИМБП РАН. Кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике.
Анастасия Степанова. Давно мечтает о полете в космос. Прошла отбор в проект Mars One. В 2014 году участвовала в изоляционном эксперименте на «марсианской» исследовательской станции в пустыне штата Юта. В 2016 году была испытателем в эксперименте по моделированию условий пилотируемой экспедиции к Марсу в пустыне штата Юта и на станции острова Девон в канадской Арктике.
Закончила журфак МГУ. Но, редкий случай, чтобы получить техническое образование, упорная девушка поступила в МГТУ имени Н.Э. Баумана на факультет «Специальное машиностроение».
Сейчас - младший научный сотрудник ИМБП РАН.
Космонавт Евгений Тарелкин на "месте прилунения". Фото: предоставлено ИМБП
И двое граждан США:
Рейнхолд Повилаитис - аналитик исследований и операций на лунном разведывательном орбитальном аппарате. Участник изоляционного эксперимента программы Human Exploration Research Analog в Космическом центре имени Линдона Джонсона в Хьюстоне.
Аллен Миркадыров - зам заведующего филиалом в Центре космических полетов имени Годдарда. Магистр университета Сан-Диего по аэрокосмической инженерии. Участвовал в 240-суточном эксперименте на склонах вулкана Мауна-Лоа на острове Гавайи. Там моделировали условия, в которых окажутся члены будущей марсианской экспедиции.
Зачем нужен такой эксперимент?
Непростой вопрос, кстати. Летали же шесть экспедиций на «Аполлонах» на Луну в конце 60-х-начале 70-х годов. И отработали всю программу (за исключением невезучего «Аполлона-13»).
- Когда лет через десять, а может и раньше на Луну полетят новые экипажи, задачи у них уже будут посложнее, - объясняет главный менеджер проекта SIRIUS Марк Белаковский. – Не просто прилететь, собрать грунт и вернуться. Начнется этап глубокого изучения спутника, его освоение. И мы должны обеспечить людям максимальную работоспособность, снизить риски для здоровья.
Четырехмесячный «полет» экипажа, закрытого сейчас в отсеках теперь уже «лунного» корабля в здании института возле метро Полежаевская, включает полный сценарий экспедиции:
1. Экипаж прилетает на окололунную орбиту и стыкуется с орбитальной станцией. (Проект Deep Space Gateway уже вовсю разрабатывается, обсуждается участие России в нем).
2. Два месяца экипаж наблюдает за лунной поверхностью, выбирает точку прилунения. В это время он принимает несколько транспортных кораблей.
3. Четыре члена экипажа высаживаются на Луну. Причем, это будет почти настоящая экспедиция – испытатели наденут специальные лунные скафандры, в которые встроен шлем виртуальной реальности, выйдут в специально оборудованное помещение. У них будет полное ощущение, что шагают по лунному реголиту.
Лунный испытатель. Вариант облегченный. Фото: предоставлено ИМБП
4. Затем десантники возвращаются на станцию. Они дистанционно управляют лунными роверами, которые будут «строить» лунную базу.
5. Экипаж «возвращается» на Землю.
Конечно, запланированы и внештатные ситуации. Как же без них? Иногда ожидаемые - например, 5 дней экипаж будет без связи с земным ЦУПом. Но явно придумают и сюрпризы, знаю я экспериментаторов ИМБП.
Вместе с американцами
Двое членов экипажа – американцы. И наши специалисты, и штатовские не сговариваясь твердят мне одну и ту же фразу: масштабные космические проекты нужно выполнять вместе. И хорошо бы, чтобы политики нам в этом «не помогали».
- И все-таки не очень понятно масштабное участие NASA в этом эксперименте. Вы не можете подобный организовать у себя?! — спрашиваю я замдиректора программы NASA по изучению человека Дженнифер Фогерти.
- У нас были проекты, когда испытатели находились на земле в условиях, аналогичных космическому полету. Но эти миссии не длились больше 45 дней. Много лет назад, когда готовили полет «Скайлеб» (первая американская орбитальная станция, 1973-1979 гг.), испытатели были закрыты в «станции» 90 дней. Но это максимально. А у России есть опыт проведения экспериментов, когда испытатели проводят в экстремальных условиях изоляции 12 месяцев и даже дольше.
Будущий космонавт Настя Степанова готовится к полету на Луну. Фото: предоставлено ИМБП
- Почему нужно запирать исследователей на земле, когда есть МКС, где экипажи на самом деле находятся в космосе, причем по полгода и больше?
- Знаете, что интересно? Условия изоляции, в которых находятся члены экипажа в наземном аналоге космического корабля, гораздо жестче, чем те, в которых работают астронавты на МКС. Да, МКС географически отделена от Земли. Но экипаж постоянно коммуницирует с ЦУПом, происходят ротации членов команды, идет процесс поставки необходимых ресурсов. Во время полета на Луну такого не будет. У нас имитируется даже задержка связи – на Луне придется ждать ответа от земного ЦУПа до 5 минут.
Мы работали совместно с ИМБП над экспериментом «Марс-500». И сейчас продолжаем сотрудничество. Нам очень важно понимать, что происходит с человеком в условиях длительной изоляции. Сейчас мы получаем важные результаты о изменениях в организме, которые мы не могли бы получить в экспериментах длительность 30, 45 или даже 90 дней.
- Ваш начальник Уильям Палоски рассказывал мне о том, что NASA собирается десять астронавтов отправлять на МКС на работу в годичные экспедиции… Что сейчас с этим проектом?
- Да, мы начали подготовку к такому исследованию. Будут пять пар астронавтов, которые проведут по одному году на станции. Нам важно собрать данные о том, как человеческий организм изменяется, находясь в космосе длительное время. 4, 5 или 6 месяцев – недостаточно, чтобы сделать выводы.
Думаю, мы начнем программу осенью 2020. Нам важно обеспечить условия, при которых некоторые члены экипажа смогли бы находиться на станции в течение 12 месяцев. Мы продолжаем обсуждать эту программу в том числе и с коллегами из России.
- Порой возникают ситуации, когда астронавты вынуждены задержаться на станции дольше, чем планировали. В прошлом году Серина Ауньон-Чэнселлор осталась на орбите на лишнюю неделю. Насколько это им психологически некомфортно?
- Члены экипажа знают, что их пребывание на станции может отличаться от срока, который предполагался изначально. Их к этому готовят. Мы не занимаемся непосредственно подготовкой астронавтов. Но когда кто-то из членов команды останется на МКС дольше положенного, я первым делом думаю о том, что нам это даст с научной точки зрения.
- Насколько я знаю, планируется выход в открытый космос с участием двух женщин-астронавтов. Такие выходы очень сложны и тяжелы физически. Зачем? Это производственная необходимость или такой жестокий эксперимент над женским организмом?
Медицинские исследования в лунном корабле. Фото: предоставлено ИМБП
- Хм-м.. Я думаю, что в каком-то смысле это исторический момент. Две женщины выходят в открытый космос. Руководителем полета также будет женщина. Женщиной будет и офицер, который будет контролировать их выход из ЦУПа в Хьюстоне.
Я думаю, что такое событие – это признание опыта астронавтов-женщин, их технической и физической подготовки. Мы получим ценный опыт, который может привести к тому, что выходы женщин в открытый космос станут нормой.
Я знаю все вопросы, которые возникают у мужской части экипажа по поводу работы женщин. Но я верю, что каждый астронавт на МКС был отобран за свой высокий уровень профессионализма, за свою ответственность и надежность. И не важно какого он пола.
- Тогда интимный вопрос, как ученому. Есть цикл месячных. Как он будет учитываться при планировании выхода?
- В авиации и в космонавтике собрано достаточно данных, которые показывают, что менструальный цикл не влияет на качество проделанной женщинами работы. У нас нет основания подозревать, что этот фактор может вызвать проблемы во время выхода в открытый космос. Я думаю, важнее тренировки, физическая форма.
- То есть возможен вариант, при котором первый человек, который полетит на Луну по программе Deep Space Gateway – будет женщина?
- Думаю, абсолютно возможно, что первым астронавтом, который вернется на Луну, будет женщина. Я полагаю, что наши исследования помогут точно определить, какие именно параметры нужны для выполнения миссии – психологические, интеллектуальные, физические.
Замдиректора программы по изучению человека NASA Дженнифер Фогерти
Фото: Александр МИЛКУС
Благодаря нашим исследованиям команда, которая занимается подготовкой к полету, составляет программу обучения гигиене в космосе. Мы объясняем инженерам особенности каждого человека. Нынешний эксперимент позволит подготовить рекомендации о том, с учетом каких параметров должен быть изготовлен лунный скафандр, его системы жизнеобеспечения. И как отбирать людей для выполнения лунной миссии.
- Последний вопрос, личный. Вы очень серьезная дама, и почему-то редко улыбаетесь. И это отличает вас от многих американцев, у которых улыбка на лице практически постоянно.
- Да, обычно я улыбаюсь довольно редко. Мне кажется, это оттого, что я много думаю, и когда я занята серьезными размышлениями, мне не приходит в голову улыбаться. Это одна из черт моего характера. Наверное, я чересчур увлечена своей работой, потому что держу ее все время в голове. Хотя я совершенно точно могла бы улыбаться чаще.
…Для портрета, который я делал для «КП», Дженнифер улыбалась очень старательно.