Как живет колония для рецидивистов в самом центре Челябинска

В ИК-8 в Челябинске работает производство

Фото: Андрей АБРАМОВ

Изолятор на улице Российской напротив бассейна знают многие. Если свернуть во двор за ним, то наткнешься на еще одни охраняемые ворота — колония №8. Здесь содержат рецидивистов на протяжении 70 лет. Мужики заезжают сюда на второй, третий, четвертый сроки. Корреспондент КП-Челябинск отправился в зону, чтобы показать, как живет колония практически в центре мегаполиса.

Часть помещений колонии некогда служили казармами военной части, что дислоцировалась в центре Челябинска.

Фото: Андрей АБРАМОВ

РОК-КЛУБ НА ЗОНЕ

После нескольких этапов досмотра оказываешься в дивном дворике с высокими елями, меж которых замер гипсовый олененок. Напротив два больших вольера. В одном живут хорьки, в другом — совы. Нет-нет кто-нибудь из арестантов по пути в клуб остановится и посмотрит улыбающимися глазами на животинку.

Бэмби за решеткой.

Фото: Андрей АБРАМОВ

Бородатая неясыть Оливер.

Фото: Андрей АБРАМОВ

В местном клубе собирается творческая интеллигенция — те, кто на воле имел хоть какое-то отношение к искусству. А по выходным — «божественный кружок». Так арестанты окрестили православную общину.

Начальствует в клубе осужденный Евгений. Даже сколотил небольшую группу. Басы, гитары, ударные — все есть. На складе пылятся трубы и баян — сейчас в колонии нет зэков, кто мог бы играть на этих инструментах.

В местном клубе собирается рок-группа.

Фото: Андрей АБРАМОВ

— С 12 лет музыкой занимаюсь. По выходным собираемся группой. Играем русский рок — «Арию», «Чижа», — рассказывает Евгений.

При клубе трудится художник и издатель местной газеты в одном лице — Расин. Раньше работал на производстве, но по медпоказаниям сменил занятие.

— В ПТУ при колонии отучился на оформителя. Праздников в России много и к каждому нужна газета. Рисую их по наитию, никогда не изучал правил верстки, шрифты...

Мастер ведет не только просветительскую работу. Другие зэки просят сделать авторские открытки родным.

Расин отвечает за просвещение осужденных.

Фото: Андрей АБРАМОВ

ПРОИЗВОДСТВО «КАРАПУЗОВ»

Пока одни трудятся над культмассовой частью, другие работают в промзоне. Хочешь выйти досрочно и заработать копейку — изволь работать. В советское время трудился почти весь контингент. Сейчас меньше. Работающие зэки разительно отличаются от тунеядцев: вторые, говоря простым языком — хиреют от безделья.

Бесхитростный бизнес-план.

Фото: Андрей АБРАМОВ

Вообще зона славится своими водонагревателями, которые выпускали едва ли не с основания. Их собрали более миллиона. Но сейчас заказов на них нет — модели хоть и надежные, но морально устарели на фоне того обилия, что предлагают магазины техники.

Прокат металла для будущих котлов.

Фото: Андрей АБРАМОВ

Зато в ИК освоили пищевые технологии: делают томатную пасту (оцените название — «ТоматИК») и яблочные соки. Шьют спецодежду. Например, несколько челябинских заводов покупают здесь форму охране.

Штампуют посуду — 500 тарелок в день. Главные покупатели — армия и колонии по всей стране.

В месяц колония выпускает продукции на 8 млн рублей. И всю ее скупают.

Фото: Андрей АБРАМОВ

Финальный этап штамповки тарелок.

Фото: Андрей АБРАМОВ

Местный эксклюзив — котлы для приготовления пищи — «Карапуз», «Кормилец» и «Толстячок». Последние — объемом на 400 литров — закупают на производства сока и варки мыла.

«Кормилец» почти готов.

Фото: Андрей АБРАМОВ

В СТОЛОВОЙ УМЕЮТ ДЕЛАТЬ СУШИ

Чтобы накормить 750 осужденных, в местную столовую выходят 16 работников. Есть еще ночная смена — готовят завтрак и тем, кто трудится на производстве ночью.

— Самая тяжелая работа — это мытье посуды, — важно рассказывает местный менеджер, или, как здесь говорят — бригадир, Николай. — Но у меня все чистенько. На вкусовые качества блюд никто не жалуется. Бывает, что отдельные люди, например, перловку не едят, но это все вкусы... С 250-литрового котла еды остается максимум две тарелки несъеденного.

Три раза в день нужно кормить 750 человек.

Фото: Андрей АБРАМОВ

На зоне пекут два вида хлеба. Меню традиционное: борщ, гороховый, рассольник, на второе — гречка с мясом, макароны с сосисками…

— Вообще некоторые ребята умеют суши крутить. У нас же здесь училище работает. Сидели у нас и с «Виктории», и с «Уральских пельменей» кухонные работники. Один, жалко, недавно ушел. Такие чудеса творил на кухне! Так сервировать блюда умел…

В колонии гордятся своей пекарней.

Фото: Андрей АБРАМОВ

— Жизнь такая же как на воле, только домой не уходят. Сегодня к нам отправляют 20-летних парней, а у них уже несколько судимостей. Думаю, проблема не в исправительной системе, а в той среде, куда возвращаются осужденные после выхода на свободу. Хотя в год у нас около 120 человек выходят досрочно, то есть ведут себя примерно, работают, — говорит замначальника учреждения Евгений Токаев.

ИЗ ИСТОРИИ

На месте колонии в годы войны работал секретный завод, в цехах которого работали вольные и зэки. Делали боеприпасы для «Катюши». Саму зону открыли только в начале 50-х. Поначалу содержали несколько десятков арестантов. Звучит как нонсенс после ужасных цифр, которые озвучивают про ГУЛАГ. Но вскоре лагерь быстро наполнился полутысячей преступников. В 1953 году Берия объявил амнистию, но бывшие уголовники недолго пробыли на свободе, и места им нашлись в новой зоне.

Выдержать неволю без веры тяжело.

Фото: Андрей АБРАМОВ

«Восьмерка» считается компактной зоной. Одновременно здесь могут исправляться 860 осужденных. Пару лет назад лимита было на 400 больше, однако часть корпусов пострадали в пожаре.

Местные сотрудники — одни из лучших в регионе. Гордятся, что за время работы зоны никто не сбежал. При колонии играет волейбольная команда сотрудников «Восьмерочка». В играх участвует бывший начальник ИК Веналий Бежин, которому уже 90 лет.

К ЧИТАТЕЛЯМ

Вы стали свидетелем интересного события?

Сообщите об этом нашим журналистам:

Автоответчик: 700-09-67 (добавочный 11-00)

Почта: kpravda@ya.ru

SMS: 8-902-616-06-06

Тел.: (351) 265-80-66.